Пожалуйста, не надо! Содержит нецензурную брань - Виктория Рожкова

С Игорем она познакомилась почти сразу после того, как покинула стены детдома. Ей, как и полагается, выделили неказистую 1-комнатную квартирку в родном Снежинске. Не смотря на отсутствие относительно приличных условий для проживания, Аля с удовольствием окунулась в заботы о жилье. Кто-то из ее бывших одноклассников пытался судиться с администрацией города за откровенно «убитые» выданные квартиры. Но Аля считала, что это лучше, чем вообще ничего. В магазине обоев она и познакомилась с Игорем – веревка, сдерживающая рулоны, лопнула. Молодой человек помог собрать весело рассыпавшиеся «ромбики с квадратиками». Так и завязался разговор, который перешел в знакомство. Игорь предложил донести своенравную покупку до дома. А увидев развалюху, в которой Аля собиралась жить, тут же нашел кучу поводов для дальнейшего общения. Так они и делали вместе ремонт, заодно узнавая друг друга поближе. Аля первое время находилась в некой прострации – внимание, которым окружил ее новый друг, пугало. Она привыкла прятаться в своем уголке и становиться незамеченной. Но с Игорем такой номер не проходил – он уверенно вытаскивал ее из скорлупы и показывал неподдельный интерес в виде каких-то вопросов и шоколадок с почти одноименным названием «Алёнка». Чувство страха держалось недолго – в итоге оно сменилось на благодарность, границы которой с каждым днем имели все более размытый вид. Аля влюблялась. Тем более из обычного молодого человека непритязательной наружности Игорь превращался в Супергероя, существование которого делало жизнь Алевтины ярче и интереснее.

– Тебе, это… красиво с такими волосами, – сообщал мужчина, и Аля таяла от восторга – ей никто раньше не говорил комплименты.

Ей хотелось дарить любимому звезды и радоваться каждому совместно прожитому дню. Игорь был самым лучшим – и умным, и красивым, и благородным. Когда он стал другим? У Али не было какого-то четкого ответа в виде календаря с обведенной красным фломастером даты. На самом деле он сильно и не менялся – приносил домой какие-то деньги (Аля тоже работала, поэтому им хватало), мог повесить полку в ванной, и даже по попе девушку хлопнуть в знак большой любви. Короче, она во всем находила только плюсы.

– Слышь, я сегодня не приду. У матери буду, – говорил Игорь, и Аля бросалась переглаживать и так наглаженные рубашки. Ей отчаянно хотелось, чтобы мама Игоря радовалась Алиному существованию – ведь сынок всегда имеет опрятный вид, даже маленькое пузико от хорошей жизни появилось! Возможно, мама и на самом деле была рада – Игорь не знакомил с ней Алю: лишь возвращался от матери уставший, в мятой и прокуренной рубашке, с запахом перегара и желанием выспаться. Аля помогала любимому раздеться – ей нравилась о нем заботиться. Грязные вещи отправлялись в стирку, муж был от души накормлен завтраком или ужином (смотря в какое время возвращался). Ощущение нужности будто помогало спать в такие моменты не более 4 часов и не чувствовать себя при этом уставшей. Аля была счастлива, потому что ее любили и в ней нуждались. Иногда ей становилось немного не по себе от мысли, что они уже давно живут с Игорем, а он так и не познакомил ее с родителями. Но эти беспокойные и ненужные мыслишки Аля прогоняла, ведь Игорь когда-то давно объяснил ей, что мама – человек сложный. Понравиться ей можно, но для этого надо иметь какой-то вес за плечами – в виде того же совместного проживания. Аля с радостью этот вес и копила. Однажды Игорь вернулся от матери под утро пьяный (впрочем, как всегда) и в испачканной губной помадой рубашке.

– Игорек, – Аля неуверенно взяла рубашку в руки, мучительно соображая – как отреагировать. – У тебя тут испачкано помадой. Это тебя мама что ли зацеловывала? Вроде вы только на прошлой неделе виделись…

Пощечина прилетела настолько неожиданно, что, даже падая, Аля не выпустила из рук рубашку, губную помаду на которой надо было застирать отдельно.

– Не смей так о моей матери, шваль! – рявкнул любимый. – Ты тут никто! И чтобы я не слышал!

По идее Аля находилась в собственной квартире, которую ей любезно выделил муниципалитет. Может, Игорь имеет ввиду то, что они не женаты? Скорее всего…

Аля машинально приложила руку к ноющей скуле, но в руке была зажата злополучная рубашка, которая буквально провоняла сигаретами, пОтом и женскими духами.

– Да это я просто… – растерянно прошептала девушка.

– Не хер просто! И не трахай мне мозг!

Аля послушно кивнула головой и юркнула в ванную. Она совершенно не понимала что ей нужно делать. Игорь ведь ее ударил, да? На ругательства она внимания не обратила – муж всегда так изъяснялся. А после пощечины – надо ведь поругаться с ним? Выгнать его? Господи, но он пьян и не соображает, что делает! А тут еще она со своими дурацкими шутками! Аля присела на край ванной и включила воду. Что делать? Она никогда не понимала женщин, которые готовы терпеть рукоприкладство. Но какое странное ощущение… Наверное, надо попросить Игоря уйти. Да, на время. У него будет возможность подумать. Извиниться. Аля вскочила и выбежала в комнату. Игорь лежал на тахте и спал. Брюки он снимать не стал, а так и бухнулся и в штанах, и в носках. Аля села рядом. Спит… Посапывает… Дурачок пьяный. Девушка провела рукой по волосам любимого, и он заворочался. Пускай спит – потом разберемся. Да и куда его выгонять? К маме? Ей наверняка это не понравится. Пускай спит… Потом разберемся…

Ксения

«Я не хочу»

Ксюша осторожно наклонила ковшик с водой, и от острой боли тут же прикусила губу. Раны саднили и кровоточили – в унитаз убегала розовая водичка, подкрашенная кровью. Господи, как больно! Ксения понимала, что нужно заварить какую-нибудь ромашку и проспринцеваться на всякий случай, но ей так не хотелось выходить из ванной комнаты и снова попадаться мужу на глаза. Хотя… теперь уже можно. Владик наверняка спит и жена его больше не интересует. Сегодня не интересует. А завтра он может опять ввалиться после «напряженного» рабочего дня, успев предварительно «расслабиться» парой порций коньячка в офисе. И снова Ксюша будет шепотом умолять остановиться. Шепотом – чтобы не разбудить спящую в соседней комнате Наташку. А мольбы об одном и том же – не трогать её, жену. Пожалеть. Ксюша громко всхлипнула и тут же испуганно зажала рот рукой. О какой жалости она думает? Боже ты мой, он ведь насилует ее потому, что ему так больше нравится. Владик уже, наверное, забыл, что такое нормальный секс. Как его еще называют: занятия любовью? Это не для него, нет. Ему хочется брать жену силой, отметая варианты неподчинения. Ни уговоры, ни просьбы не имели никакого воздействия. Ксюша подозревала, что только так Владик в состоянии возбудиться – другой подход к сексу его просто не брал, а пользоваться той же «Виагрой» в его возрасте казалось диким. Вот насиловать жену – это нормально. А таблетку выпить, чтобы стоял – это глупо. Как-то Ксюша предложила мужу сходить к врачу – это стоило ей хорошего синяка на скуле и вывихнутого пальца на ноге (ударилась, когда падала). С того момента девушка предпочитала решать проблемы без таких ярких идей. Хотя, что решать то? Ксюша аккуратно промокнула влагалище чистым полотенцем. Владик ответственный муж и отец – Наташка в нем просто души не чает! С работы всегда домой: зарплата, внимание и золотые руки мужа практически всегда в Ксюшином распоряжении. Да и родители Владика обожали. А уж родители были для Ксюши непререкаемым авторитетом: их 40 лет совместной жизни являлись наглядным примером к чему нужно стремиться. И она стремилась. Семья – это святое.

Ксюша вытерла слезы и взяла в руки антибактериальный крем – осталось только помазать саднящую кожу и молиться, чтобы Владик не решил почувствовать себя героем-любовником в ближайшие несколько дней – надо, чтобы влагалище зажило.

Ксюша почти бесшумно вышла из ванной комнаты. Прислушалась – тихо. На кухне достала из холодильника «Валосердин» и накапала стандартную дозу. Конечно, ей сейчас больше всего хотелось поплакать в голос, не стесняясь. Но это желание было слишком роскошным, чтобы осуществиться. Клацая зубами о чашку, Ксюша выпила лекарство. Уфф, сейчас отпустит эта противная внутренняя дрожь. И ноги тоже перестанут дрожать. И руки. В конце концов, что за истерика? Не в подворотне же тебя изнасиловал грязный бомж, а муж… позанимался сексом. Резко немного, грубовато. Но разве он виноват, что ему так надо? Ну не может он по-другому! Ведь во всем остальном он замечательный человек!

Вдруг скрипнула межкомнатная дверь. Ксюша так напряглась, что ей показалось, будто еще секунда, и она описается.

– Мааам…, – появилась на пороге кухни 5-летняя Наташка. – Мне сон плохой приснился….

Увидев дочь, Ксюша шумно выдохнула.